Не принимая близко к сердцу ни яд, ни мед,
Один ботинок велик, другой ботинок жмет.
Взгляд неострый нацелен прямо в зенит,
Средним ухом чую, как земля звенит.
И, когда я слышу все их «иди на»,
Вспоминаю ту, которую звали Инна.
Она мне сказала: «Погляди в зеркала,
У тебя почему-то не твоя голова». Я не я, я уже не я...
На руках не мои шрамы от бритв,
В голове не мои раны от рифм,
На душе не мои дыры от дур,
Я не то говорю, не туда иду.
Я в замке ковыряюсь не тем ключом,
Переплевываю не через то плечо,
Голосую за и против не той рукой,
И вообще я – не я. А кто ты такой? Я не я, я уже не я...А вчера вроде был я совсем пацаном,
И ходил за вином с друганом в гастроном,
Но из темной бутылки вдруг вырвался джин,
И в стране тот же час поменялся режим.
Из-за этого в Арктике таяли льды,
И вокруг становилось все больше воды.
Погружаясь в ту воду, менялся я сам,
Различал силуэты, внимал голосам. Я не я, я уже не я...Голоса мне вещали о жизни иной,
Что не очень то вторила жизни земной,
И вода разливалась извечной виной,
По волне надо мной проплывал новый Ной.
Новый Ной прокричал мне: «Всплывай поскорей!
На фелуке моей не хватает зверей».
Я поднялся на борт, отряхнул плавники,
И пожал капитану четыре руки. Я не я, я уже не я...Так и плыли мы словно корабль дураков,
И к утру море стало молочной рекой.
У молочной реки берега в киселе,
С берегов машут девушки в нижнем белье.
Они все и всегда говорят только «да»,
За их спинами тучные бродят стада,
Колосятся поля, зеленеют сады,
И все это, конечно, приносит плоды. Я не я, я уже не я...И воскликнули мы: «Уж не это ли рай?».
«Нет», - ответили нам – «Даже здесь есть мораль.
Ты не плюй в молоко, не грози кулаком,
Не пьяней коньяком, не травись мышьяком».
Я стоял, пораженный, с разинутым ртом,
Удивленно взирая на мир за бортом,
И река в тот момент превратилась в канал,
И вокруг нас внезапно взорвалась война. Я не я, я уже не я...И сказал капитан: «Вот он, мир для тебя!».
Здесь архангелы в трубы призывно трубят,
И спихнул меня за борт, не дав объяснить,
Где здесь прервана связь, где оборвана нить.
Я очнулся на Невском с бутылкой в руке,
С фотографией Инны в пустом кошельке.
На душе шевелилась морская змея.
Я – не я.
| 
